GQ, май 2014

«Я изредка болтаюсь в том или ином качестве на съемочных площадках и, как любой неофит, попал под обаяние российского киношного сленга. Самый полезный термин в нем – «ускоряемся», который слышится каждый раз, когда коллектив начинает отставать от расписания (то есть всегда). Обозначает он, грубо говоря, что с этого момента все делают ровно то же самое, что делали и до того, но теперь с минимальным количеством рефлексии.

Последние пару недель это слово не выходит у меня из головы. События, которые должны были по идее планироваться годами, происходят за сутки. Нации меняют курс и амплуа; мир перекраивается; карта «Яндекса», в реальном времени показывающая передвижение твоего автомобиля, не поспевает за скоростью смены границ. Остановиться и задуматься времени нет. Все разговоры – лишние. Тишина на площадке. Можем? Можем. Поехали.

В такое время сильнее всего ощущаются недостатки глянцевого журнального цикла, при котором вся работа над номером прекращается за месяц до его выхода. Мое предыдущее письмо редактора, например, продиктованное постолимпийской эйфорией, вышло в свет ровно в тот момент, когда эйфория эта окончательно ушла в крымский песок.

Реагировать на новейшие сводки новостей в этом письме было бы так же бесполезно. Такими темпами к маю все легко перевернется еще раз десять.

Но, как ни странно, именно в это время становятся более заметны и преимущества полосы над френдлентой. В этом номере как минимум четыре материала, работа над которыми шла несколько месяцев. Пока на пестрящем необоснованными мнениями, рефлекторными реакциями и пропагандой экране каждый новый инфоповод смывает в небытие предыдущий, нам предоставлено редкое преимущество: полнота картины. Взять, например, исчерпывающее исследование того, как папа римский Франциск стал рок-звездой Ватикана; или многодневный визит к культовому режиссеру Эмиру Кустурице, которого, как выяснилось, поглотила страсть к гораздо более масштабным вещам (и речь не идет о Монике Беллуччи); или даже съемку новых деловых костюмов, ради которой наша команда выдвинулась в калифорнийскую пустыню. Каждая из этих историй – отличный резон на несколько минут замедлиться. Что в наши дни и есть настоящая роскошь», – говорит главный редактор Михаил Идов.

Женевский автосалон

Нынешний автомобильный праздник в тихом швейцарском городке, собирающий автомобильных специалистов и фанатов со всей Европы, отстрелялся достойно – было смешно, если не сказать страшно.

Самые интересные новинки GQ оценил (не без доли иронии) по дробному показателю, в знаменателе которого – привлекательность, а в числителе – что-нибудь особенное.

Удлиненный сеанс

«На протяжении двадцати четырех лет, прошедших после гибели Виктора Цоя, его друзья, коллеги и поклонники пытаются доиграть, дописать, доснять, додумать его жизнь».

80–90 % дохода популярного музыканта сегодня составляют концерты. В первой тройке артистов, которые уже никогда не смогут зарабатывать концертами, вместе с «Кино» – Владимир Высоцкий и покинувшая сцену Алла Пугачева. Как же все-таки монетизируются их каталоги? GQ выяснил, как хиты перестройки переносят суровую реальность капитализма.

Плавные линии

«Век спортсмена, конечно, краток», – соглашается с правилами игры олимпийская чемпионка, восьмикратная чемпионка мира по синхронному плаванию Анжелика Тиманина. Но она не собирается сдаваться: намерена взять еще одно золото, после чего начать карьеру актрисы и телеведущей.

Царь горы

В начале 1990-х Эмир Кустурица по приглашению великого чеха Милоша Формана начал читать лекцию в Колумбийском университете в Нью-Йорке, а в 1993-м вышел его первый голливудский фильм «Аризонская мечта». Несмотря на приз в Венеции и хорошие рецензии, фильм провалился в прокате. Кустурица тяжело пережил провал и до сих пор не простил его Голливуду.

Режиссер, музыкант, помещик, самый знаменитый в мире серб, профессор и гуляка Эмир Кустурица построил город и деревню и позвал GQ в гости.

Трумен на капоте

Успех предприятия часто зависит от стремительности реакции. Лучше решать серьезные вопросы в деловом костюм, сшитом по последней моде.

Стиль: Ekaterina Melnikova

Фото: Kurt Iswarienko

У нас есть папа

Подводя итоги первого года папства Франциска, журналисты и эксперты пытаются, каждый по-своему, идентифицировать тот секретный способ, благодаря которому именно этот папа вдруг сумел завоевать популярность как у правоверных католиков, так и людей нецерковных. Исключительно ли дело в том, что он умело пользуется возможностями, которые предоставляют социальные медиа? Или же секрет популярности в папских «пиар-акциях», подчеркнутой скромности и простоте?

Также: 15 мыслей Хью Джекмана; лучшие тренеры Москвы и их подопечные; Человек-паук Эндрю Гарфилд о жизни на чемоданах; студенческий стиль для тех, кто повзрослел; готовим тело к пляжному сезону.