Юлия Высоцкая: первое интервью о дочери, муже и автокатастрофе – специально для Tatler

Юлия Высоцкая откровенно рассказала Tatler о том, как изменилась жизнь ее семьи после автокатастрофы на юге Франции.

Каких-то полтора года назад казалось, что счастливее Юлии Высоцкой на белом свете никого нет. Она излучала счастье и не вполне отечественный позитив, вызывая уважение, легкую зависть («Сколько часов в ее сутках? Сколько заряда в ее аккумуляторе? Это вам не пятый айфон») и даже раздражение («Все куда-то бежит»). Женщины вокруг нее жаловались на погоду, власть, усталость, невкусные продукты, неверных мужчин и межбровные морщины. Она не жаловалась ни на что и никогда. Пробки не препятствовали ее телепортации из одной точки в другую, дождь не мешал вставать в шесть утра и пробегать положенную десятку, смелые законодательные инициативы не чинили помех ее растущему бизнесу, буррата в ее холодильнике всегда была от правильных коров. Морщины ее не брали — ну или, по крайней мере, делали интереснее, значительнее, характернее. Даже любвеобильный мужчина (у режиссера Кончаловского до Юли было четыре официальные супруги и еще масса закадрового материала для книг) оказался совершенно приручен ею, простой девочкой из Минска. И ­неожиданно для самого себя переквалифицировался в ­эталонного семьянина.

Рефлексия, хандра, перепады настроения не значились в ДНК бренда «Юлия Высоцкая». Он весь — этот бренд — был выстроен на культе счастья. Передача, книги, журналы, кулинарные студии, именные продукты, гастрономическая школа на семейной вилле в Тоскане... Я провела несколько дней у Кончаловских на вилле близ Фояно-делла-Кьяна. Гостевой дом был отдан на растерзание десяти любознательным курсисткам из разных городов России. Апостол кулинарного кружка, Юля ни в коем случае не «исполняла». Она не была приглашенной звездой, отрабатывающей высокий гонорар, — просто весело жила с ними и ими. Учила готовить папарделле и тирамису. Травила байки, запас которых, учитывая немалое количество эфирных часов, давно должен был иссякнуть, но непостижимым образом пополнялся новыми. Возила знакомить с лучшими поварами — местными синьорами ризотто и спагетти. Вечерами, сидя у камина, вела задушевные беседы о главном в жизни женщины — и я не имею в виду температуру выпекания бисквита. У нее хотелось брать рецепт не бисквита, а счастья. «Не выношу быть несчастной, не могу долго быть в плохом настроении, не люблю страдать. Меня даже в институте педагог упрекал: «Какая из тебя актриса, если ты страдать не любишь», — простодушно говорила Высоцкая в интервью.

Все оборвалось в один момент. Еще вчера ее Instagram, этот безотказный маркетинговый инструмент, пестрил хэштегами #cегоднялучшийденьмоейжизни и #такнебывает. Вот она бежит кросс в туманном Пьемонте. Вот пьет утренний латте в Турине. Вот переезжает с семьей в Прованс. Последний пост — букет хрупких белых роз с хэштегом #улыбнитесь. И все. Пустота. Instagram-исповедальня захлопнулась. Только поклонники до сих пор пишут слова поддержки — даже здесь, в пространстве молчали­вого горя, умудряясь затевать бессмысленные перепалки.

12 октября 2013 года «мерседес», за рулем которого находился Андрей Сергеевич, попал в аварию на юге Франции. Не пристегнутая ремнем безопасности четырнадцатилетняя дочь Маша получила серьезнейшую черепно-мозговую травму. В госпитале Марселя ее поместили в поверхностную кому, чтобы сделать операцию и спасти жизнь. Жизнь ее перманентно счастливой мамы с того дня стала совершенно другой.

Все это время Юля не давала интервью. Комментарии от Кончаловских поступали редко и только когда их терпение лопалось от количества недостоверной информации (атаки на врачей и родственников со стороны журналистов начались сразу же, но серьезных утечек не случилось). В мае 2014-го на официальной странице режиссера в Facebook появился призыв игнорировать чужие домыслы и сообщение, что «Маша постепенно, но неуклонно выходит из тяжелейшей травмы». В ноябре — видеообращение, где Юля благодарит за поддержку: «Мы боремся, работаем. Мы очень стараемся и верим». Вот, пожалуй, и все... Не то чтобы Высоцкая совсем ушла в тень. Она старалась под­держивать умеренную температуру кипения своего бренда в пуб­личном пространстве. По-прежнему вела «Едим дома!», издала книги «Стройные завтраки», «Ссобойки» и «Пасхальные рецепты», открыла вторую кулинарную студию в ТК «Модный сезон», два новых ресторана — Food Embassy в Аптекарском огороде и «Юлина кухня» на Большой Грузинской. Играла в театре и даже эффектно, надев задом наперед платье A La Russe, проводила мужа в Венеции к «Серебряному льву» за фильм «Белые ночи почтальона Алексея Тряпицына». Чего ей это стоило, не знает никто.

Материал полностью: http://www.tatler.ru/nashi_lyudi/interview_and_photo_set_21/357215_yuliya_visotskaya_pervoe_intervyu_o_docheri_muzhe_i_avtokatastrofe.php#p=357222;