Женский мир

Текст_ИННА ДЕНИСОВА

«Уверена, что женщины любят делать большие вещи не меньше маленьких. А значит, архитектура – женское предназначение. Конечно, мне нравится придумывать ложечки. Люблю оформлять интерьеры. Но проектировать гигантские здания тоже нравится. Времена изменились, женщин в архитектуре сейчас множество, но, увы, в целом это до сих пор мужской мир».

Мужской хотя бы потому, что женщин-кураторов на биеннале в Венеции прежде не видели. Считается, что в последние годы конкурсом рулили мэтры, давно отошедшие от дел, – теоретики или профессора вузов. Все меняется: на официальном буклете женское лицо, и женщина эта – действующий строитель современного мира. Спортивный Castelbajac в Иокогаме (1991). Y-house в Кацууре (1993). Музей современного искусства в Сиднее. Знаменитый Новый музей в Нью-Йорке (получив в распоряжение узкую полоску земли под строительство Музея галеристов, Кадзуо придумала нагромождение из нескольких белых коробок; в каждой – собственная галерея).

Закончив архитектурное отделение в Japan Women's University («Учительница в школе сказала: тебе нравится кино и музыка, и у тебя складывается с математикой – иди-ка на архитектурный факультет, и я, как и большинство японских людей, пошла туда, куда мне сказали»), она несколько лет поработала в офисе Тойо Ито, а в двадцать девять лет открыла собственный – Kazuyo Sejima and Associates. Еще через восемь лет появляется SANAA (Sejima and Nishizawa and Associates), которую Седзима-сан открывает в партнерстве с бывшим помощником Рю Нишизавой. Он, впрочем, до сих пор говорит в интервью: «Она моя начальница и будет таковой до конца дней».

Стиль SANAA – простота без лишней строгости. Во главе угла – любовь к белому цвету. «Мы делали много музеев. Стены в них белые, так же как и в офисах. У белого цвета есть созидательные способности, которые нам нравятся: он делает вещи однородными и соединяет их». Рассуждать об особенностях азиатского взгляда на архитектуру в мультикультурном мире вроде как неверно. «Я не считаю себя японским архитектором, просто так получилось, что я родилась в Японии. Есть незначительные особенности мышления: у людей из Европы и из Азии разное представление о толщине стен – у нас, например, стены тоненькие, деревянные. Есть также мнение, что архитектура в Японии очень «кратковременная» – якобы у нас строят лет на 20–30, а в Европе на века. Здесь, впрочем, могу поспорить: почти все памятники Рима рухнули, кроме нескольких мостов и Пантеона, а сколько древних храмов Японии в целости и сохранности?»

На биеннале в Венеции не будет революции – только обмен нюансами восприятия. Которые у представителей разных культур все же имеются. Взять хотя бы объяснение Седзимой-сан выбора профессии. «Ничего я не выбирала. Никем не становилась. Мы в Японии формулируем это так: «Однажды я оглянулась и заметила: я архитектор».