Программа NET-2016: «Золотой осел». Разомкнутое пространство работы

В рамках программы фестиваля NET (Новый европейский театр) в Электротеатре Станиславский пройдут спектакли «Золотой осел». Разомкнутое пространство работы. Публичная сессия новопроцессуального проекта Бориса Юхананова посвящена работе над текстом Апулея «Метаморфозы, или Золотой осел».

Проект реализован в принципиально новом для отечественной театральной практики жанре Разомкнутого пространства работы. Заложенная в нем перспектива предполагает постоянное изменение, то есть развитие.

Каждый из пяти дней «Золотого осла» состоит из дневных (с 14:00 до 18:00) показов модулей – то есть самостоятельных работ участников проекта, которые могут быть представлены фрагментарно, могут в любой момент быть остановлены Юханановым и публично им прокомментированы. И вечерних композиций (с 19:00 до 23:00) – двух «Мохнатых», двух «Белых» и одного «Города». Композиции – это готовые спектакли, построенные из сцен-эпизодов, в которых текст романа сочетается с комментарием участников действия.

Пятидневная длительность проекта отражает его структуру, устроенную как два крыла бабочки (каждое состоит из двух частей, верхней и нижней, «Мохнатой» и «Белой») и ее тела («Город»). Бабочка «рисуется» на глазах у зрителя в логической, но нелинеарной последовательности: сначала левое крыло, потом «гусеница-тельце» («Город»), и наконец – правое крыло. Как только бабочка дорисована, она взлетает, что означает превращение спектаклей-композиций в репертуарный цикл Электротеатра Станиславский. Физически бабочка тоже присутствует – она летает по сцене, живая.

Текст каждой из композиций представляет из себя сплетение фрагментов самого романа, в том числе вставных историй, так называемых «милетских басен», и живой (но зафиксированной актерами как роль) речи, в которой актер открывает нам свои переживания и размышления. Так, одним из центральных мотивов «Мохнатой» композиции становится история Психеи, влюбившейся в Купидона. При этом Психея – Алла Казакова в эпизоде из «Мохнатой» возмущенно стреляет в Купидона, который якобы украл у нее ее историю, и делает это от лица актрисы, а не героини. Внутрь композиций запущены и две инкарнации богини Изиды: Изида – Клим (Клим Козинский) и Изида – Цицер (Андрей Емельянов), которые вторгаются в спектакль с брутальными или поощрительными комментариями, спорят, следят, не покачнулись ли колонны и так далее.

«Мохнатая» и «Белая» композиции обозначены сценографически: в «Мохнатой» на сцене – мохнатые колонны, в «Белой» – белые. В «Городе», названном так из-за свойств самой композиции, – черные колонны (или – черный Парфенон).

Радикальность проекта заключается в том, что текст Апулея здесь взят целиком. А поскольку роман невозможно отделить от возникших на протяжении столетий наслоений и контекстов, то возможным способом решения оказывается художественная стратегия, в которой текст отдается на откуп разным индивидуальным сознаниям (режиссерам и артистам, сочиняющим модули).

В театральном смысле это устроено так, что история мытарств апулеевского осла перекладывается на реальную судьбу участников, которые на глазах зрителей должны пройти через «удары плетьми», чтобы заслужить статус режиссера. Параллельно нам демонстрируют разные техники ведения рассказа (эпическую и драматическую). Собственно, в совмещении их и смыкается глобальная идея сплести апулеевский «фикшн» с реальной, становящейся на наших глазах, актерской и режиссерской судьбой. Добиваясь, «чтобы личность актера, то есть вы сами присвоили себе рассказ, о котором идет речь в отрывке», и добавляя к этому свободную фантазию, Борис Юхананов размыкает пространство театра вовне, делает е го соразмерным зри телю, сидящему в зале.

Само же путешествие осла устроено так, что в первый день («Мохнатая») он не решается войти в храм, во второй день («Белая») он туда входит, а в третий («Город») начинает спуск по кругам ада, чтобы в конце концов через посвящение богине Изиде попасть в нижний мир.

Таким образом, сюжет романа Апулея становится жизнетворческой опорой для проекта в целом: Психее нужно пройти испытания, чтобы обрести благоразумие и мужество, Луций-осел посвящается в служители богине Изиде, чтобы сбросить личину животного. А участникам проекта, пробующим индивидуальный стиль в работе над одним из важнейших текстов европейской культуры, нужно получить статус режиссера. В случае Разомкнутого пространства модулей функцию Изиды берет на себя сам Юхананов, организующий участникам проекта в реальном времени и при свидетелях «побои жизни, из соображений того, что ощутить реальность можно только пройдя сквозь нее, не просто прикасаясь к ней». В отличие от репетиции, которая скрыта от глаз посторонних наблюдателей (в репетиции можно только участвовать), Разомкнутое пространство модулей – это процесс становления спектакля на глазах у зрителя, которому предлагается высказываться и даже возмущаться. Внутренним правилом «Золотого осла», таким образом, становится принцип индукции – правила устанавливаются в процессе игры. Они всегда есть, но могут быть изменены.