В Москве откроется выставка Штефана Шпихера «Blossom»

«Кандинский разделял свои произведения на «импрессии», «импровизации», и «композиции» - по мере удаления от натурного импульса. На последней остановке – стадии «композиции» - художник приходит к чистой абстракции. По этой терминологии шпихеровские «Blossoms», конечно – «композиции». Это не изображения - это абстрактные формулы, цветовые арабески: замысел реализуется средствами чистой живописи - драматургией линии, пятна, цвета. Но – странным образом – вы моментально угадываете какую-то натурфилософскую основу образа, не мыслимую без сохранения, хотя бы в подкорке, связи с натурными, природными ситуациями».

Александр Боровский, заведующий Отделом новейших течений Русского музея.

Цветок в искусстве – знаковый символ в коннотации символического значения в наступившем ХХI веке кажется скорее анахронизмом, нежели закономерным явлением искусства актуального. В действительности же этот арт-шовинистический пассаж ни в коей мере не отражает реальности арт ситуации. Даже в беглом экскурсе в историю искусства цветов встретится в разы меньше портретов или обнаженной натуры. Вовсе не отдельно взятые растения занимали воображение художников, а тот многоуровневый символизм, который так легко укладывался в декоративную форму. После Джорджии О’Кифф и Энди Уорхола обращение к этому сюжету для актуальных художников стало признаком особого шика. Такаши Мураками и Джефф Кунс увлечены цветами по сей день.

Штефан Шпихер выходит на новую ступень в своем творчестве. Его «Цветение» напоминает цветные тесты Роршаха. Это новая формация традиционной японской живописи, вдохнувшей европейского экспрессионизма. Цветок, как объект, переходит из
разряда образа - клише в понимание формы как эмоции, более свойственной ориентальному искусству. Стоит отметить, что искусство Юго-Восточной Азии и Китая хорошо было знакомо европейцам на протяжении многих веков, в то время как искусство Японии стало доступно только в конце XIX века. С тех пор трансформация восточных художественных приемов стала почерком целого ряда европейских художников.

Однако действительная интеграция произошла благодаря одному из авторов École de Paris японского происхождения – Цугухару Фудзита. Именно его метод сформировал школу ориентализма в Европе XX века.

Штефан Шпихер родился и получил художественное образование в Базеле (Швейцария). Но, безусловно, на эволюцию его творческого метода повлияли длительные путешествия и жизнь в Азии: на Тайване, Бали и в Японии.Соединение академической европейской школы с формализованной и в тоже время многослойной азиатской традицией определило стиль автора.

В России Шпихер впервые побывал в 1991 году, и неоднократно возвращался в Санкт-Петербург, где художник выставлялся в Государственном Русском Музее в 2007 и 2010 гг.

Для московской экспозиционной практики моно-высказывание, построенное на прозрачной тематике, кажется переворотом на уровне потока сознания, стилистическим неологизмом.

Шпихер экспериментирует с классическими формами плоскостного искусства, создавая многосоставные произведения, способные принимать дискретные формы
или создавать собственное пространство. В работах Штефана Шпихера видится не столько проявление современного ориентализма, а скорее нео-модерн, вышедший из хаоса медиакультуры.

Анна Буйвид, искусствовед, куратор